Сижу я вот так вот иногда на подоконнике и смотрю на Смоленское кладбище. Оно такое — тихое в общем-то местечко. Люди там разные лежат, как я понимаю. Ну в общем, вот так сидишь и думаешь, как все в жизни плохо, что кризис среднего возраста настал, что долгов по уши, что психика явно нарушена, что половина друзей умерла, а вторая половина растворилась по дороге. И вот сидишь, весь покрытый страданиями, которые, как плед, обволакивают тебя.
Ну и все уже — весь ты готовый к собственным похоронам, и жить не хочется, и не жить тоже не хочется — и все это превращается в мечтания о том, как все будут страдать, если ты пропадешь.
Потом мечтаешь, что будут говорить — и прям сам в себя заново влюбился. А потом раз — и представил, как ты уехал куда-то «навсегда». Все отключил. И там бродил где-то 10 лет. Желательно вдоль моря. И все уже тебя забыли, но иногда ты им снишься. И они все тебя помнят, все о тебе непрерывно говорят, и так далее. И вот стук в дверь старого друга… он открывает. А там такой ТЫ. Весь обветренный, загорелый, молчаливый. И смотришь так на него пристально, он молчит, дети его выбегают: «Папа, папа, кто этот прекрасный и мужественный дядя?» А ты так пристально еще ему в глаза посмотрел, словно бы дал понять, что ты-то все помнишь и знаешь, что эти 10 лет он тебя не искал по закоулкам вселенной и предал все ваши общие мечты, и уходишь, желательно, малиново звеня шпорами. И друг такой сквозь слезы понимания и отчаяния: «Это ОН…».
Ну а потом, понятное дело, к НЕЙ. К кому это, к НЕЙ — не имеет значения, они в каждый момент времени разные.
Я имею в виду, что в каждый момент жизни ОНА может быть разной. И вот ты такой стоишь у НЕЕ во дворе, например. Все такой же мужественный, обветренный и просоленный ветрами. Может ты пиратом был 10 лет. Открывается дверь парадной — ОНА выходит с мужем и ребенком, например, мир замирает. Не дождалась, понимают зрители (откуда в мечтах берутся зрители, непонятно, но они есть). Во дворе, естественно, кроме нас никого нет, это же фантазии, перекати поле летит, солнце спадает, и тень от шляпы закрывает твои глаза — да-да, это я в ковбойской шляпе, и это выглядит в Питере совершенно нормально. Короче, такой Крокодил Данди на выгуле. И вот она упирается в твою фигуру. А ты за 10 лет, конечно же, только лучше стал. Прям пресс видно, такой весь поджарый, как гончая, с ровным слоем маслянистого загара. Дыхание ей тут же сперло — она смотрит, делает шаг навстречу, но не знает, как быть дальше! Все, как в кино, в общем. Ну ты, понятное дело, смотришь чуть презрительно, но с пониманием. И опять ребенок: «Мама, мама, кто это?», и тут уже муж ее новый, все поняв: «Эх, сынок… это же ОН». Она вся в слезах, но деваться-то некуда, муж/дети/ипотека. И вот ты уже шляпы коснулся двумя пальцами — отсалютовал, одними мужественными глазами улыбнулся и идешь. В полной тишине звенят шпоры.
И вот ты весь такой уже погряз в своих мечтах, взял в руки телефон посмотреть билеты в Сомали и погуглить, как записаться в пираты. А там старший сын в смс тебе сочинение на проверку прислал. Думаешь: «Ну вот проверю, и сразу билеты посмотрю». Пока проверяешь, бывшая жена прислала счет на репетиторов и номера их карт, пока деньги переводил, младшему сыну босоножки потребовались. Пока босоножки поблизости искал, оказалось, что завтра нужно зарплату выдать. Пока считал, сколько завтра денег потребуется, чуешь — мусором из ведра завоняло. Пока мусор выносил, вспомнил, что обещал приятелю с переездом помочь. Пока договаривался с ним, забыл уже и про шпоры, и про шляпу, и про пиратов. Смотришь в историю поиска и думаешь: «Какого хера я искал Сомали сегодня, что за пираты?!»
