Лара Нова, модель
Моделью с ограниченными возможностями Лара Нова стала в 39 лет, доказав не только то, что в сфере бьюти есть место людям с ограниченными возможностями, но и что моделью можно стать, если вам «немного за 30».
Куда, думаю! — говорила Лара. — Я — тётка 40 лет, мне пора внуков нянчить!
Настолько сильно Лара впитала влияние своего окружения. 40 лет — внуки, нет ноги — неполноценная. Хотя себя инвалидом она не считала никогда, но люди в Батайске, да и бывший уже муж не упускали случая ей сказать: “Ты — калека. И на что-то хорошее права у тебя нет”.
– Я думаю, нам очень важно развивать в современном обществе идею о равенстве. Я искренне верю, что красота она для всех: с ногами и без, с руками и без, с одним глазом, двумя, с волосами и без, любого роста и возраста. Почему нет?! Но у нас ведь со сталинских времен повелось, инвалидность — это стыдно. После войны их и то всех попрятали, хотя они, простите, страну защитили.
Сейчас Лара Нова живёт в Москве, снимается для брендов одежды, журналов, сотрудничает с фотографами и видеографами, но начинала она свой пусть с ТФП* съемок.
*time for print. Сейчас характерно для съемки, где все работают бесплатно ради творческого интереса.
– Я написала 60 или 70 фотографам в своём регионе, но отклика не было. Я вот так монотонно писала и писала, а однажды случайно написала девушке из Москвы и наконец-то ответом мне стало : «Да, вы мне интересны. Давайте работать».
Сейчас Лара считает своей миссией нести необычную красоту в мир медиа, заявить о том, что люди с ограниченными возможностями могут быть красивы, и не меньше стандартных моделей имеют право на место в жизни и в мире бьюти.
Анастасия Аброскина, модель
Анастасия Аброскина влюбилась в фотографа и ей захотелось доказать ему, что она, девушка с ДЦП, может быть не хуже профессиональных моделей. Любовь толкнула её на подвиги. А появляющиеся в социальных сетях фотографии повышали её самооценку: она видела, что красива, а люди хвалят её красоту и талант позировать. Так начался карьерный путь, продолжавшийся уже работой с Натальей Водяновой, MBFW и другими мировыми подиумами и журналами.
С хейтом Настя сталкивается и по сей день.
– Но если мы зайдём в инстаграм какой-нибудь знаменитости, мы там увидим в разы больше хейта. То она худая, то жирная, то кривая. Я понимаю, что люди почему-то ревнуют человека к успеху. Если ты побеждаешь, люди порой чувствуют свою ущербность и злятся. Да, ты имеешь инвалидность, и никто бы не хотел оказаться на твоём месте. Нас привыкли жалеть, а тут… раз! И я на подиуме, в рекламе, у меня что-то получается, а у них — почему-то нет, хотя здоровые, сильные, но… ты своим успехом невольно обнажаешь их комплексы. За это и хейтят. Мне часто пишут под фото «Цирк уродов». Но я всегда знаю, что им ответить.
– А как ты считаешь, почему у нас в целом такое отношение к людям с ограниченными возможностями в обществе?
– Всё отношение к людям с особенностями закладывается в обществе. В Спарте сбрасывали со скалы, а в Индии считали отмеченными Богом и почитали. В России было понятие «юродивый» — это были особые люди, к которым относились с уважением или нет, но помогали, одевали, кормили и поили. При этом они были вне социальной жизни. С одной стороны они могли хоть царю сказать, что он неправ, и после остаться живыми, а с другой стороны простые жители и те, равными себе их не считали.
Кроме фэшн успехов, у Анастасии много спортивных достижений — она выигрывала международные соревнования по конному спорту и никогда не считала, что не может чего-то сделать из-за ДЦП.
– Мне кажется, благодаря присутствию моделей необычной внешности в сфере бьюти мы приходим к бодипозитиву. Когда человек всю жизнь считал свою особенность недостатком, а потом вдруг видит на подиуме необычную красивую модель, это может изменить его сознание и восприятие себя. Хоть это инвалидность, хоть длинный нос и непропорциональные уши.
Мария, художница
Рисовать Мария любила с детства, но не очень получалось: ломала карандаши, потому что из-за ДЦП держала их немного иначе. В 2019 году она все-таки решилась вернуться к своей отдушине. Было страшновато, но она поняла, как же соскучилась по спокойному погружению в себя, свои мысли и переживания.
‐ Мне рисование очень помогает морально, — признается Мария.
Мария пишет картины в стиле абстракционизм. И говорит, что не может без творчества. И считает его своим дневником, без которого она уже не может.
– Моё творчество — это моя жизнь. Переживания, мысли, периоды — всё это в красках. И каждый оттенок — промежуток моей жизни. Я думаю, что многие люди с ограниченными возможностями в мире искусства хотят показать, что мы искренне любим жизнь, и у каждого свой способ об этом сказать. Несмотря на некоторые особенности и сложности, мы её любим. Я очень люблю свою жизнь и хочу это показать. Я люблю писать картины, люблю запах холста и это для меня счастье. Почему бы им не делиться? Мне кажется, нужно любить и ценить свою жизнь, не отчаиваясь. Не жалея себя. Это я, наверное, и пытаюсь донести в первую очередь
Сейчас Мария активно продаёт картины через интернет, а её первая выставка состоится 21 октября в городе Казань.
Аделия Файзуллина, композитор
В 1,5 года маленькая Аделия почти потеряла зрение тяжело переболев вирусом гриппа. Сейчас ей 33 года, и она видит только свет, темноту и очертания. Может понять, что перед ней дом или человек, но не поймёт породу собаки, не увидит, что вы улыбаетесь, и во что вы одеты.
– Сколько себя помню, с детства любила играть. Дома у нас было фортепиано, и я часами сидела на коленях у дедушки, наигрывая какие-то свои мелодии. Когда с работы возвращалась мама, он шутливо вздыхал, «наконец-то пришла моя смена”.
А первую пьесу Аделия написала в 6 лет — непрофессионально, как умела, но всё же. Так она прощалась с любимым фортепиано при переезде. Не знала, что оно не единственное в своем роде, и ее еще ждет огромный мир музыки.
– Есть ноты Брайля, вот по ним ты водишь пальчиком, чтобы прочитать, что дальше. Вообще пьесы старалась, конечно, разучивать наизусть. Как обычному пианисту на концерте — просто взглянуть — невозможно. Всё занимает немного больше времени. В целом даже записать ноты — не так просто. Я или диктую их ассистенту, или должна вводить специальную не очень удобную программу. С этой точки зрения мы со зрячими композиторами находимся не в равных условиях. Для них — десятки программ, для нас такого нет.
Сейчас Аделия со своей коллегой разрабатывают новую компьютерную программу для незрячих композиторов, учится в Америке и пишет музыку, как она сама говорит, в стиле «современная классика».
– В моей музыке есть черты авангарда, традиционные и фольклорные элементы. Я люблю экспериментировать в музыке. Показывать своё восприятие. Например, словно я в лесу слышу музыку. При помощи инструментов можно воспроизвести шелест листьев, журчание ручья, отдаленный шум городов, они отменяют основную мелодию и она от этого выигрывает. В целом я и выбрала Соединенные Штаты, потому что здесь музыка оказалась более демократичной. В Европе предлагали в основном авангардные направления, а у меня авангард присутствует, но только как некий тон, оттенок.
Она не считает, что присутствие её и других людей с ограниченными возможностями в мире искусства — это какой-то определённый месседж и смысл, просто каждый делает то, что любит.
